Усадьбы Марково и Кленково

страница из того же издания!

Из Ярославцевой

Один из них получил название Коньковский, т. к. врачебный пункт с лечебницей разместили в селе Конькове Зюзинской волости. Сначала в нанятом доме был открыт приемный покой для приходящих больных. И число посещений ежедневно возрастало. Но построить здание для лечебницы не удалось – в ссуде Управе было отказано. Тогда Управа арендовала для лечебницы на три года с оплатой 300 руб. в год дачу г-на В.П. Безобразова, состоявшую из дома и флигеля. Их надо было ремонтировать и приспособить для помещения лечебницы. Дача находилась в полуверсте от села, что делало ее удобной для жителей соседних населенных мест, которые могли добраться до нее по Серпуховской дороге. В доме разместили квартиры и общую кухню для врача и для всего персонала, а флигель оборудовали собственно под лечебницу. В его восточной половине расположили две комнаты для больных на 4–5 коек и одну для сиделки, а в западной – амбулаторию, приемную врача и аптеку. Размеры всего здания были весьма скромны: длина 15 аршин, ширина 4 аршина. Поэтому потребовалось построить новое помещение из глино-соломенного кирпича для бани и прачечной, где можно было делать и ванны для вновь поступающих больных[167].


Доклады М.У.З.У. М., 1886. Доклад № 14.


Что за усадьба имеется ввиду? Кленково ил Марково?

Писцовые книги 1627 года
РГАДА фонд 1209 опись 1 дело 9807. Книги за 1627-1628 года.


За стремянным конюхом за Иваном Андреевым сыном Арбеневым старое ево поместье а преж того было за Васильем Мясным пустошь Клешнино на речке на Городенке по конец пруда Острединского пашни наездом пахано середние земли пять четей да перелогом и лесом поросло тритцать одна четь с полосминою с пол а в дву потому ж сена дватцать копен лесу три десятины.
Пустошь Полянка пашни перелогом и лесом поросло середние земли дватцать четей в пол а дву потому ж сена пятнатцать копен лесу две десятины и всего за Иваном Арбеневым поместье в Ратуеве стану две пустоши а в них пашни наездом пахано середние земли *Е* четей а доброю землею с натдачею *Д* четей да перелогом и лесом поросло *на* четей с полосминою с доброю землею с натдачею *ма* четей и боево пашни наездом пахано и перелогом и лесом поросло середние земли *НS* четей с полуосминою а доброю землею с натдачею *МЕ* четей в поле а в дву потоу ж сена *ЛЕ* копен лесу *Е* десятин. Сошного писма в пусте полполчети сохи недошло в сошное писмо *Е* чети пашни. А владеет Иван Арбенев тем поместьем по государеве ввозной грамоте за приписью дьяка Гарасима Мартемьянова *РКЕ* году.

http://moskva-yug.ucoz.ru/publ/piscovye ... /7-1-0-179


Это наше Кленково или нет?

из Ярославцевой


Сразу после кончины императрицы Екатерины II (в том же ноябре 1796 г.) вдова Ирина Ивановна Бекетова вместе с сыновьями – премьер-майором Платоном, лейб-гвардии Семеновского полка капитаном Иваном и обер-церемониймейстером Петром – и двумя дочерьми – девицами Екатериной и Еленой – подали прошение о полюбовном разделе движимого и недвижимого имения, оставшегося после кончины Петра Афанасьевича. Александра уже в 1788 г. вышла замуж за бригадира князя Петра Васильевича Несвицкого, и ее долю тогда же выделили как приданое[559].

По этому разделу Иван, в частности, получил расположенное поблизости от села Зюзина сельцо Кленково, Колычево тож, которое досталось Петру Афанасьевичу на оплату долгов, оставшихся после умершего коллежского асессора Ивана Николаевича Колычова. Опекуны малолетнего сына должника, Филиппа, распродали 47 душ мужского пола с женами и детьми, чтобы оплатить долги Колычова, а Петру Афанасьевичу в 1789 г. выделили сельцо Кленково с четырьмя семьями[560]. Петру Афанасьевичу уже не пришлось разбираться с долгами, а вдова Ирина Ивановна, как видно, согласилась с расчетами опекунов.


Крестьянские типы XVIII в.

Сельцо в переписях отмечалось с 1678 г. и уже тогда, более ста лет назад, принадлежало Ивану Михайловичу Колычову, прадеду Ивана Николаевича. В сельце имелся только двор вотчинника с шестью дворовыми задворными людьми, а ни крестьян, ни бобылей не было. Жители сельца являлись прихожанами Борисоглебского храма, и изменения в сельце отмечались в метрической книге[561].

К Генеральному межеванию 1766 г. сельцо Кленково заметно выросло. Его вместе со всеми угодьями описали так: «Сельцо на левом берегу оврага Васуновского. Дом господский деревянный с плодовитым садом. Земля глиняная, хлеб и покосы средственны, лес дровяной. Крестьяне на пашне. 13 дворов, 25 мужчин и 26 женщин. Под селениями 12 десятин 2177 сажен, пашни – 7 десятин 1157 сажен, сенные покосы – 8 десятин 624 сажен, лес – 61 десятина 2145 сажен, неудобья – 1 десятина 1833 сажен, всего – 92 десятины 736 сажен»[562].

Кстати, 11 десятин из тех, что «под селениями», было занято запущенным плодовым садом. Невероятной величины сад – даже для этих мест, где сады были в каждом селении! В Зюзине тогда, еще со времен боярина Глеба Ивановича Морозова, был сад не более двух десятин, а в саду – яблони, груши, сливы, вишни[563].

При том же разделе Иван Петрович получил два дома – московский и загородный. Первый, каменный, располагался в Москве в части 2-го квартала по № 106 на Тверской улице в приходе церкви Ильи Пророка, а второй, вероятно, деревянный, – близ Москвы, «за Даниловской слободою». Скорее всего, это тот дом, который в метрической книге села Троицкого, Черемушки тож, принадлежавшего камер-юнкеру Александру Николаевичу Голицыну, в 1798 г. был записан как загородный дом Ирины Ивановны Бекетовой, а с 1800 г. на многие годы – как загородный дом Ивана Петровича Бекетова, где он жил постоянно и держал большой штат принадлежащих ему дворовых людей.

Когда старший сын в 1797 г. вышел из полка в отставку и вернулся домой из Санкт-Петербурга в Москву, мать поручила ему ведение дел в сельце Кленкове[564]. Но хозяин из Ивана Петровича не удался: опустевшее Кленково без крестьян угасало, а новых он не поселил. И в 1823 г. в метрических книгах было записано, что на месте бывшего сельца – пустошь, где вместо крестьян живет лишь сторож с женой[565].

из Ярославцевой

Весной 1898 г. у Д.А. Романова появились новые соседи. К югу от с. Зюзина располагалась Емельяновская пустошь, в которую входили заросшие мелким лесом земли сельца Маркова и половины сельца Кленина, крошечных селений Зюзинского прихода (без крестьян). Пустошью этой некоторое время назад владел Васильков, а теперь он перепродал ее – как совладельцам – титулярному советнику Александру Ивановичу Антоновичу и коллежскому секретарю Ивану Ивановичу Житницкому. На территории сельца Маркова сохранились строения небольшого кирпичного завода от прежних – еще до Василькова – хозяев. Новые владельцы сразу же запустили завод. А в январе 1901 г. они разделили приобретение[134]. А.И. Антонович стал единственным хозяином кирпичного завода и участка в 70 десятин при сельце Маркове. А остальное – 96 дес. 2201 кв. саж. при сельцах Маркове и Кленине – досталось И.И. Житницкому.


Кирпичный завод начала XX в.


Добыча глины для кирпичного завода

Завод Антоновича значился в документах «при с. Зюзине». К 1909 г. он уже остановился, и его приобрел Владимир Николаевич Лазарев-Станищев (род. 1853)[135]. Это был представитель восемнадцатого колена древнего рода, основатель которого Филипп, «муж честен», выехал из Цесарской земли к великому князю Ивану Калите и был пожалован вотчинами в Юрьев-Польском уезде. Особыми заслугами перед страной никто из его предков не отличился: суздальские городовые дворяне, стряпчие, стольники, подполковник, капитан, лейтенант... Все они, как заведено у младших сыновей родовитых фамилий, были военными и служили вплоть до отставки за старостью лет. Отец Владимира Николаевича, лейтенант Николай Семенович, дослужился до коллежского советника. Потомственная воинственная напористость свойственна была, как видно, и Владимиру Николаевичу – иначе не завел бы он кирпичный завод. Ведь предпринимательством в те годы, как правило, занимались купцы или выходцы из крестьян, оборотистостью сумевшие сколотить состояние. В.Н. Лазалев-Станищев сразу же пустил завод, и хоть работало там всего 50 рабочих, завод стабильно функционировал до 1917 г.

Генеральное межевание

Клепино, Колычево тож, сельцо Сосенского стана, владение Николая Ивановича Колычева, его сына Ивана и вдовы Марьи Григорьевны Извольской, межевал в 1766 г. Назимов. Пашня 7 д 1157 с, перелог и лесная мелкая поросль 1 д 1974с, лес строевой и дровяной 60 д 171 с, сенной покос 8д 624 с, селение 12 д 2177 с, дороги 1 д 840 с, пруды 993 с, всего 92 д 736 с, 25 душ. Шифр К-28с. [И-4].

Нет, конечно же это другое, это в Царицыно.

В 1663 году пустошь Кленино и пустошь Сосуново были отказаны в вотчину стольнику Ивану Михайловичу Колычеву (ргада-2-9837 лист 469)

И бонус: межевая книга пустоши Баташевой князя Бориса Александровича Репнина 1641 года. Из нее узнаем: деревня Деревлева была тогда за селом Воробьевым, пустошь Сосуново за Иваном Колычевым, деревня Кленкова за ним же, деревня Маркова за Дмитрием Колтовским. деревня Ощепково за Алексеем Сицким. А Стригин враг это овраг у Газпрома, кажется по Научному проезду.

Все левее (западнее) Боташево граница по Профсоюзной улице - там сейчас пруд Боташевский у НИИ. Кленино собственно было центром на территории НТЦ Пилюгина на Бутлерова.

В начале 18 века о Сосуново уже никто не вспоминает - неотъемлемая часть Кленина

У Ярославцевой все подробно описано: новое сельцо Кленково было основано именно на пустоши Боташевой, а собственно территория Кленково отошло к Марково.

Про Козьмодемьянское село не знаю, но в Марково был Козьмодемьянский овраг.

Это на какой год - смотрите у Ярославцевой выложен план на 1835 год на странице 400 - ее новой книги, где ясно видно что у Кленина 2 участка